Что такое «дача»? В понимании иностранцев – обыкновенный загородный дом с прилагаемым к нему участком земли. А для нас – национальный культурный феномен, один из штрихов загадочной русской души, причудливым образом вписанный в народный менталитет. Особенно интересны старые дачи, величественные усадьбы, хранящие под своими сводами память о давно ушедших владельцах. Мы расскажем об одной из них - даче профессора медицины Ф.К. Трапезникова, ставшей столетие назад архитектурной достопримечательностью города Сочи.

От милости царской до предприимчивости крестьянской

Небольшое предисловие. Вопреки расхожему мнению, первые дачи появились в России не в XIX, а в XVI веке. Правда, речь в те времена шла не о загородных домах, а о солидных земельных участках, которые государи раздавали своим приближённым. Отсюда и «дача» - щедрый царский дар.
Появлению первых сельских «вилл» мы обязаны Петру I. Царь с присущей ему практичностью жаловал подданным земли близ Санкт-Петербурга, чтобы удержать их в новой столице. На дарованных участках владельцы обязаны были возвести дома для проживания, а заодно благоустроить прилегающие территории. И «дачнику» хорошо, и за державу не обидно.
С начала XIX столетия дачный отдых стремительно набирал популярность: роскошные усадьбы и скромные деревянные домики под Москвой и Санкт-Петербургом росли как грибы после дождя. Особняки строили богачи, а домики доставались публике попроще: их сдавали на лето в аренду предприимчивые крестьяне, получая неплохой доход. Со временем дачные посёлки стали излюбленными местами досуга для горожан, возникала, выражаясь современным языком, инфраструктура – рестораны и магазины. Транспортную доступность обеспечивали сначала извозчики, а затем железные дороги и пароходы. Не забывали и о развлечениях: к дачникам приезжали известные актёры и певцы, например, Фёдор Шаляпин начинал свою головокружительную карьеру с гастролей по подмосковным дачам. Во второй половине ХIХ века мода на времяпрепровождение вдали от шумных городов достигла черноморского побережья Кавказа.

Кто вы, профессор Трапезников?

Хорошо жилось на Руси профессорам, наверняка подумает тот, кто впервые увидит старую фотографию «мавританского дворца» с подписью «Дача профессора Трапезникова». Особняк, напоминающий сказочный восточный замок из «Тысячи и одной ночи», производит впечатление и в наши дни: изящная двухэтажная постройка, с длинными галереями, верандами, балконами и башенками, похожими на минареты. Главный фасад с парадной лестницей обращён в сторону моря. «Дворец», отдельно стоящий одноэтажный флигель и хозяйственные постройки окружал роскошный парк, вольготно раскинувшийся на трёх гектарах. Каких только экзотических растений здесь не было: пихта колорадская, ель ситхинская, сосна красная японская и ещё полсотни видов.
Кем же был профессор Трапезников, владелец всего этого великолепия? Откуда брал средства (и немалые!) на строительство и содержание имения? Мнения сочинских старожилов расходятся. Одни называют Трапезникова «петербургским врачом» и приписывает к его фамилии инициалы «А.В.». Другие авторы величают владельца дачи Фёдором Константиновичем, однако никаких подробностей его биографии не приводят. Пришлось провести небольшое расследование.
Побродив по виртуальным просторам интернета, удалось выяснить, что речь идёт об уроженце Иркутска, надворном советнике, купце 1-й гильдии и профессоре медицины Фёдоре Константиновиче Трапезникове. Чем успешного (и уже далеко не юного) золотопромышленника привлекла медицина неизвестно, но блажью пресыщенного богача его увлечение точно не назовёшь.
Информацию о профессиональной деятельности Трапезникова пришлось собирать буквально по крупицам. Известно, что после обучения в петербургском университете он окончил в 1888 г. Медико-хирургическую академию, затем читал в ней лекции. Год спустя, едет в Париж, работает в лаборатории будущего Нобелевского лауреата И.И. Мечникова в Институте Пастера. В архивах сохранилась коллективная фотография сотрудников лаборатории с подписью: «Глубокоуважаемому Илье Ильичу Мечникову сердечно признательные…», далее следуют подписи изображённых на фото, среди которых значится имя Ф.К. Трапезникова. На другой фотографии, сделанной в августе 1889 г. в Париже, мы видим Фёдора Константиновича в числе участников первого всемирного конгресса по дерматологии и венерологии.
В 1891 г. Трапезников защитил диссертацию «О судьбе спор микробов в живом организме», выполненную в парижской лаборатории И.И. Мечникова. Работа увидела свет в «Annales de l’Institut Pasteur» (1891, Т. V., Р. 362). Позднее Трапезников опубликовал ряд других научных работ, посвященных сифилису, мягкому шанкру, саркоме Капоши и другим вопросам дерматовенерологии. При этом «кабинетным учёным» он не был: практиковал в Санкт-Петербурге и на Кавказских минеральных водах.
Путешествуя по городам и весям, преуспевающий профессор не забывал и о родных пенатах: в Иркутске Трапезникова знали как щедрого мецената, активного участника нескольких благотворительных обществ. В 1879 г., когда в городе начался большой пожар, Фёдор Константинович примчался к месту происшествия на собственной пожарной машине с колоритным названием «Красотка» и лично тушил горящие дома. После происшествия Трапезников организовал в Иркутске Пожарное общество и передал «Красотку» местным огнеборцам. В 1885 г. городская дума удостоила Фёдора Константиновича званием почётного гражданина Иркутска. «Виновник торжества» оказался предельно скромен: «Не сознавая за собой заслуг, достойных подобной награды, полагаю, что присвоением мне звания... городское общество желало почтить этим моих предков, некоторые из которых имели счастье быть полезными слугами общества». Здесь стоит заметить, что купеческая династия Трапезниковых была в Иркутске и Восточной Сибири весьма влиятельна
Усидеть на двух стульях, как известно, проблематично, поэтому профессору медицины Трапезникову пришлось выбирать между призванием и коммерцией. А может сама жизнь сделала за него этот выбор. Как бы там ни было, в конце 1890-х гг. фирму «Братья Трапезниковы» признали несостоятельной, принадлежащие ей золотые прииски пришлось продать. Но, похоже, банкротство фирмы не нанесло финансовому благополучию профессора серьёзного ущерба, поскольку уже через несколько лет он покупает землю на побережье в Сочи и строит свой «мавританский дворец», ставший одним из городских достопримечательностей. Однако жить в нём Ф.К. Трапезникову суждено было недолго: он скончался «после 1907 года», подробности история умалчивает.

История дачи – история эпохи

Зато не молчит мудрая Клио о том, что произошло с бывшей дачей профессора после революции. В декабре 1917 г. здесь нашла пристанище семья бывшего председателя совета министров Российской империи И.Л. Горемыкина. Высланные из бушующего революционного Петрограда, они полагали, что самое страшное позади. Ошиблись: банда налётчиков зверски убила Горемыкина вместе с женой, дочерью и зятем. Поговаривали, что беженцы спрятали в доме свои фамильные драгоценности, бандиты так и не смогли их найти.
В 1920-е гг. «мавританский дворец» стал домом отдыха МОПР (Международной организации помощи революции). Ненадолго: революционный романтизм двадцатых годов уходил в прошлое, наступала совсем другая эпоха. В 1928 г. здание передали в ведение «компетентных органов». Говорят, что сюда частенько приезжали отдохнуть от «трудов» архитекторы массового террора – Г. Ягода и Л. Берия. В годы Великой Отечественной войны в бывшей даче Трапезникова разместился военный госпиталь, специализировавшийся на лечении ранений конечностей и челюстной хирургии.
После развенчания «культа личности» последовал новый поворот в судьбе страны и старой дачи: здание у «чекистов» забрали и переоборудовали в здравницу - санаторий для трудящихся Норильского горно-металлургического комбината, среди которых были и недавние узники сталинских лагерей. Сначала отдыхали палачи, затем – их жертвы: грустная историческая ирония.
Сегодня территорию бывшей дачи Трапезникова занимает санаторный комплекс «Заполярье», принадлежащий «Норникелю». К слову, в этом году санаторий отпраздновал своё 65-летие. К знаменательной дате «мавританский дворец» реставрировали, снесли поздние пристройки, реконструировали инженерные коммуникации. Старая профессорская дача, сменив множество владельцев, обрела новую жизнь. А нам остаётся помнить о прошлом и бережно хранить наследие наших предков.