Эпидемия COVID-19 окончательно расставила точки над «ё» в спорах об эффективности «оптимизации» отечественного здравоохранения. Вместо закрытых лечебных учреждений (в том числе – специализированных инфекционных больниц) приходится в авральном порядке переоборудовать «под ковид» непрофильные стационары, зачищая их от ранее лечившихся там пациентов, открывать временные госпитали на территории спортивных и торгово-выставочных комплексов. Всё это требует колоссальных бюджетных средств. Но где взять недостающий персонал – их ведь тоже сократили многими тысячами? А ведь именно экономией горе-реформаторы мотивировали намерение «оптимизировать» российскую медицину. И теперь наши соотечественники расплачиваются жизнями и здоровьем за безрассудное административное рвение высокопоставленных чиновников.

«Да вы просто заелись!»

Напомним, что о реформе столичного здравоохранения объявили весной 2011 г. Первые её горькие плоды созрели уже год спустя, когда закрылись детские инфекционные больницы № 8 на Лужнецком проезде и № 12 на 1-й улице Ямского Поля. Они могли принять 300 пациентов. Как сообщали СМИ, некий казахский предприниматель собирался построить на их месте гостиницу и клуб, но, видимо, что-то пошло не так, план не осуществился. Однако больниц не стало, вместо них маленькие пациенты получили инфекционный корпус в детской ГКБ № 9 им. Г.Н. Сперанского на 200 коек - на треть меньше, чем было в ликвидированных стационарах.
Осень 2014 г. ознаменовалась серьёзным сокращением столичных больниц и их персонала. Заместитель мэра по вопросам социального развития Л. Печатников поспешил успокоить врачебное сообщество, заявив: лечебные учреждения не закрывают, а «преобразовывают» и «укрупняют». Мол, благодаря использованию современной техники и увеличению эффективности лечения, сроки пребывания больных в стационарах сократились в несколько раз, примерно треть коечного фонда используется неэффективно, поэтому 65 столичных стационаров, работающих в системе ОМС, преобразуют в 35 многопрофильных больниц. Врачи ответили митингами протеста, не оставшимися без внимания федеральной власти. Президент В.Путин мягко пожурил мэрию: «Мне кажется, что коллеги не все продумали и не все доработали. Руководствуясь в целом правильными соображениями и благими намерениями, можно было бы и по-другому все это выстроить». Тем не менее, чиновники продолжали вести столичное здравоохранение по дороге, вымощенной благими намерениями.
Удручающую картину рисуют данные Управления Федеральной службы государственной статистики по Москве и Московской области. В 2010 г. в столице работали 232 больничные организации (при населении 11 млн 503 тыс. 501 чел.) а в 2018 г. – лишь 153 (при населении 12 млн 506 тыс. 468 чел.). Число коек в круглосуточных стационарах (без учёта дневных), сократилось со 107,8 до 78,3 тыс.
Беспощадный каток «оптимизации» катился не только по Москве, но и по всей России: количество только инфекционных коек сократилось с 70,5 тыс. в 2010 г. до 59 тыс. в 2018-м. Ещё три года назад главный специалист по инфекционным болезням Минздрава РФ, профессор И. Шестакова предупреждала: в стране не хватает минимум 1900 врачей-инфекционистов. При этом Минздрав держит инфекционную службу фактически «на хлебе и воде», выделяя на неё около 2% от всего бюджета здравоохранения. Впрочем, И.Шестакова уже и не главный специалист…
Тщетно взывали к властям, предупреждая, что стационары для лечения инфекционных больных сокращать нельзя, всегда необходим серьёзный резерв на случай эпидемии. В чиновных кабинетах твёрдо взяли курс на экономию, прикрываясь фиговым листком заботы о повышении зарплаты врачей (за счёт обнуления рабочих мест их коллег). В итоге была уничтожена система безопасности, готовившая медучреждения к чрезвычайным ситуациям. Предполагалось, что в случае эпидемии каждая больница реализует план развёртывания дополнительных коек, иногда они превышали обычные объёмы госпитализации в несколько раз. «Эффективным менеджерам» это показалось обузой.
Накануне эпидемии, в декабре 2019 г., мэр Москвы С. Собянин, выступая с ежегодным отчётом перед депутатами Московской городской Думы, сообщил народным избранникам: «Даже сегодня, при всей этой реорганизации, от 10 до 20% коечного фонда простаивает. Конечно, мы вынуждены каким-то образом оптимизировать». Не отставал от шефа и глава столичного Департамента здравоохранения А. Хрипун. По свидетельству экс-депутата муниципального округа Вешняки М. Бутримова, чиновник не скрывал эмоций, говоря о числе больниц в Восточном административном округе (ВАО) Москвы: «Да вы просто заелись у себя в ВАО! У вас совершенно избыточное количество больниц на округ! Шесть! Нигде больше нет столько! Мы и это количество сократим!».
А тем временем в далёком китайском городе Ухань почувствовал недомогание «нулевой пациент» COVID-19. Говоря словами булгаковского Воланда, «Аннушка уже разлила масло», и вскоре чиновники, ужаснувшись перспективе оказаться «на рельсах», принялись строчить приказы о перепрофилировании столичных больниц и строительстве временных инфекционных госпиталей как в «заевшейся» Москве, так и в регионах. Эпидемия стала трагической эпитафией многолетней эпопеи «оптимизации», а точнее – структурного развала отечественного здравоохранения.

И грянул гром

В начале апреля Минздрав РФ установил минимальные требования к структурным подразделениям медицинских организаций, работающим с «ковидными» пациентами. Они должны располагаться в отдельном здании или комплексе зданий, однако при отсутствии такой возможности было разрешено размещать заболевших под одной крышей с другими медицинскими отделениями, разделяя при этом потоки пациентов. «Красные зоны» обязаны иметь центральное стерилизационное отделение; площадку для обработки санитарного транспорта; шлюзы на вход и выход; кислородную станцию или рампу; устройство для блокировки сточных вод и их санитарной обработки (помимо случаев, когда нет технической возможности это сделать). Кроме того, необходимы условия для проведения рентгенографии органов грудной клетки, ультразвукового исследования брюшной и плевральной полости, сердечно-сосудистой системы, фибробронхоскопии, общего анализа крови и мочи, исследования газов крови, комплексного исследования функции внешнего дыхания. Рекомендовалось также обеспечить возможность проведения компьютерной томографии легких и диагностики с использованием методов амплификации нуклеиновых кислот. Оптимальное количество коек, обеспеченных системой централизованного снабжения медицинскими газами с возможностью монтажа клапанной системы или медицинской консоли - 70% от общего коечного фонда. Особо отмечена необходимость обеспечения медперсонала средствами индивидуальной защиты.
Надо полагать, в то время чиновники оценивали ситуацию с COVID-19 довольно оптимистично, поскольку в распоряжении правительства РФ № 844-р от 2.04.20 говорится о создании «ковидных» медицинских подразделений лишь в 14 московских лечебных учреждениях. Общее число коек в них определили с изумительной точностью - «до 3 853». Но вскоре количество больных выросло настолько, что пришлось в пожарном порядке перепрофилировать в инфекционные стационары федеральные медицинские центры, больницы, клиники и ветеранские госпитали. По состоянию на 2 мая, согласно списку, опубликованному на сайте vademec.ru, перепрофилированию подверглись 58 федеральных, городских и частных клиник, предоставивших 30 тыс. коек для «ковидных» пациентов. Ещё 10 тыс. пациентов готовы принять госпитали, спешно создающиеся в «чистом поле» - на территории выставочных павильонов и спорткомплексов.
И вот московский градоначальник, поспешно развернувшись на 180º, с гордостью раздаёт многочисленные интервью о строительстве временных быстровозводимых медицинских корпусов на базе 17 городских стационаров «мощностью от трех с половиной до пяти тысяч коек». В СМИ замелькали фотографии С. Собянина в открывшемся после майских праздников «ковидном» корпусе ГКБ № 15 им О.М. Филатова. Скрупулёзно перечислялось оборудование: 1610 коек, 2 аппарата КТ, 188 аппаратов ИВЛ, 2 аппарата ЭКМО, 15 аппаратов заместительной почечной терапии для острого диализа и 22 аппарата искусственной почки. С коронавирусными больными работают 670 врачей и 985 специалистов среднего медперсонала. Палаты обеспечены системой обеззараживания воздуха, есть шлюзы и санпропускники, помещения постоянно дезинфицируются. Корпуса спланированы так, чтобы транспортировка пациентов проходила максимально быстро. Для персонала оборудованы гардеробные, душевые, санузлы, комнаты отдыха и приёма пищи. Есть и отдельное помещение, где медики надевают средства индивидуальной защиты. По состоянию на 12 мая, как сообщил в Facebook главврач филатовской больницы В. Вечорко, в больнице находились 1340 человек, из них у 1022 подтвержден коронавирус. У 1280 пациентов наблюдалась внебольничная пневмония, предположительно вирусной этиологии. В отделении реанимации и интенсивной терапии находятся 157 человек, на ИВЛ - 64.
Заглянул мэр столицы и в павильон № 75 на ВДНХ, где строители заканчивали сооружение временного госпиталя. На территории 53 тыс. м² развернуто 1779 коек. С помощью специальных шлюзов будущий госпиталь разделят на «красную» и «зелёную» зоны, полностью переоборудовав систему вентиляции. Появятся автономная котельная и кислородная станция, лаборатория для исследования биологического материала мощностью около 1,5 тыс. проб в сутки. При максимальной загрузке пациентами в госпитале будут работать до 160 врачей, 350 сотрудников среднего и 322 сотрудника младшего медицинского персонала. Госпиталь на ВДНХ прикрепили к ГКБ № 24, из больницы в него переведут часть врачей и медсестер. Предполагается, что сюда станут поступать пациенты с заболеванием средней тяжести, «тяжёлых» распределят по городским больницам. Чтобы отслеживать состояние каждого пациента в режиме онлайн, в павильоне-госпитале установят более 500 видеокамер.
«Мы понимаем, что пандемия не останавливается, она развивается, к сожалению, и мы должны быть готовы к разным сценариям развития событий. В этих целях создаются резервные медицинские центры, как здесь, на ВДНХ», - сообщил журналистам С. Собянин. Речь шла о спешно создаваемых временных госпиталях в Экспоцентре на Красной Пресне, ледовом дворце «Крылатское», выставочном центре «Сокольники» и АТЦ «Москва» на Каширском шоссе. Жаль, что никто из журналистов не напомнил мэру и его команде о закрытых в ходе «оптимизации» инфекционных больницах. Ну, погорячились маленько, с кем не бывает…

Куда пойти лечиться?

Перефразируя один из законов сохранения, если где-то прибыло, значит, где-то убыло. Пациенты с COVID-19 получили десятки тысяч коек, но в немалом убытке оказались «нековидные» больные, ранее лечившиеся в переоборудованных стационарах. Пациентские организации бьют тревогу: без квалифицированного лечения могут оказаться тысячи людей. С приостановкой плановых процедур столкнулись больные редкими заболеваниями и гепатитами, в ряде случаев сроки ожидания лечения выросли и для онкобольных. Всероссийская организация пациентов в обращении к Минздраву указывает на сложности с получением терапии для пациентов с ревматическими заболеваниями, воспалительными заболеваниями кишечника, суставов, синдромом короткой кишки, несовершенным остеогенезом, муковисцидозом, первичным иммунодефицитом и хроническими гепатитами (В и С).
В апреле ветераны и военные пенсионеры, ранее находившиеся на лечении в Госпитале для ветеранов войн № 2, направили через общественную организацию «Офицеры России» обращение к С. Собянину с вопросом: будет ли им в дальнейшем предоставлена квалифицированная медицинская помощь? Ведь госпиталь перепрофилировали под приём «ковидных» больных, а 660 лечившихся там пациентов выписали. Ветеранские госпитали №№ 1 и 3 подверглись аналогичному переформатированию. В городском департаменте здравоохранения заверили: не волнуйтесь, мера временная, всё вернётся на круги своя после стабилизации эпидемиологической обстановки. Пациентов, получающих программный гемодиализ или находившихся в реанимации, перераспределили в другие медицинские учреждения, остальные – получили рекомендации по дальнейшему лечению. При осложнениях они получат экстренную, хирургическую и онкологическую помощь в других стационарах. Но насколько оперативной окажется эта помощь, учитывая запредельную нагрузку врачей, которых практически нет, и которым приходится работать в экстремальных условиях? Сейчас «терапевтами» работают все: нейрохирурги, урологи, неврологи. Соответственно, специализированную помощь оказывать просто некому. Не помогают и массовые сманивая врачей и медсестер из других регионов.
Между тем, события развиваются стремительно. Президент В. Путин поручил правительству предоставить до 20 мая предложения по возведению мобильных госпиталей, диагностических центров и лабораторий в районах крупных строек и в отдаленных местностях. Поводом стала вопиющая ситуация: на строительстве верфи в селе Белокаменка Мурманской области выявили более 2 тыс. рабочих, заражённых коронавирусом.
15 мая президент объявил об открытии 8 многофункциональных медицинских центров для пациентов с COVID-19, построенных Министерством обороны РФ из модульных быстровозводимых конструкций. Всего к середине месяца в 15 регионах России откроют 16 таких госпиталей, в них будут работать более 2,2 тыс. медиков, прошедших переподготовку в Военно-медицинской академии им. С.М. Кирова в Санкт-Петербурге. По словам заместителя министра обороны РФ Т. Иванова, госпитали полностью укомплектованы новейшим медицинским оборудованием, аппаратами ИВЛ и компьютерной томографии, ЭКМО, УЗИ и средствами реанимации. Сформирован необходимый запас средств индивидуальной защиты для врачей и лекарственных препаратов. На возведение госпиталей правительство выделило Минобороны из резервного фонда 8,8 млрд рублей. Около 2,8 млрд пойдёт на стимулирующие выплаты военврачам и «оказание медицинской помощи пациентам с инфекционной патологией из числа военнослужащих» (по состоянию на 16 мая, Минобороны сообщило о выявлении коронавируса у 2 838 человек в воинских частях и военных училищах).
В глазах рябит от количества нулей при подсчёте финансовых затрат на создание госпиталей, перепрофилирование больниц, закупку оборудования. Нет сомнений, что в итоге расходы многократно превысят доход, полученный за девять лет «оптимизации» здравоохранения. Но кто подсчитает, сколько жизней можно было спасти, не пронесись над Россией шальной вихрь пресловутой «оптимизации»? И главный вопрос - ответят ли за свои деяния «эффективные менеджеры», ценящие кошельки куда больше, чем наши жизни?