В последние годы резко возрос индуцированный «сверху» спрос на публикации отечественных работ в журналах, индексируемых в международных базах данных. И всё чаще приходится слышать: редакции зарубежных медицинских журналов отказываются публиковать статьи российских авторов, придираются к любой мелочи и вообще необъективны. Справедливы ли эти жалобы, так ли необоснованны претензии зарубежных коллег и часто ли выявляется плагиат в научных работах наших авторов? Об этом мы говорим с доктором медицинских наук, профессором кафедры управления и экономики здравоохранения департамента государственного и муниципального управления факультета социальных наук НИУ ВШЭ, вице-президентом «Общества специалистов доказательной медицины» В.В. Власовым.

Стандарты важны и для тех, кто пишет, и для тех, кто читает

- Василий Викторович, неужели уровень многих научных медицинских статей отечественных авторов и в самом деле не дотягивает до мировых стандартов?

- Если оценивать работы в целом, то окажется, что число высококачественных исследований весьма невелико. Можно сказать, что в российских журналах они являются редким исключением, а попытка опубликовать подобные исследования в зарубежных журналах, как правило, заканчивается неудачей. Авторы объясняют своё фиаско «придирками к форме». Дело в том, что иностранные рецензенты и редакторы по разным соображениям (например, не желая обидеть неудачливого автора) не мотивируют отказ тем, что статья неудачная или написана плохим языком: они зачастую предпочитают говорить, что она неправильно оформлена, не соответствует тематике издания и т.п. Такая вот деликатность, которую многие наши учёные не оценивают по достоинству.

- А какие проблемы возникают с формой подачи статьи и её структурой?

- Начнём с того, что ничего нового тут уже давно нет: с 1980-х гг. все стандарты жёстко зафиксированы в форме IMRAD (introduction, methods, results, and discussion) - «введение, методы, результаты и обсуждение». Почти 40 лет назад международные правила публикации статей в медицинских журналах сформировал специальный комитет, созданный редакциями ведущих медицинских журналов. Выработанные ими стандарты оформления статей (с некоторыми усовершенствованиями) действуют и по сей день. Так что, если автор пишет статью, руководствуясь этими требованиями, он может смело представить её в любой научный медицинский журнал. Если соблюдать правила – многие проблемы решаются сами собой.
Позднее, в начале 2000-х гг., были созданы специальные стандарты написания статей, описывающих результаты отдельных исследований. Первый из них разработан при активном участии Кокрейновского сотрудничества. Дело в том, что Кокрейн столкнулся с ситуацией, когда статьи в общей форме написаны вроде бы правильно, но результаты изложены непоследовательно, некоторые вещи упущены. Поэтому и создали стандарт описания рандомизированных испытаний. Так что, какое бы сейчас исследование не публиковал автор, помимо общих требований написания медицинской статьи, он должен придерживаться ещё и специальных стандартов, которые к ней предъявляются. Это очень важно для читателя, но иногда неприятно для исследователей, поскольку они хотели бы о чём-то умолчать, какие-то моменты «заретушировать». Но читатель-то в этом не заинтересован: ему нужна полная и объективная картина. Стандарты важны и для тех, кто пишет, но и для тех, кто читает. Вот почему не стоит автору надеяться на то, что именно к его статье редакция иностранного научного журнала будет более благосклонна, чем к другим. Нужно просто ориентироваться на общепринятые стандарты, и тогда хорошая работа будет принята к публикации.

Дьявол кроется в деталях

- Стало быть, зарубежные медицинские журналы часто «заворачивают» статьи российских авторов, поскольку те не соблюдают стандарты. Но разве наши соотечественники о них не знают? А если знают, то почему пытаются обойти?

- А почему люди перебегают дорогу на красный свет? Они не понимают, зачем тратить время на ожидание, им проще перебежать сразу, игнорируя правила движения. Вот так же и с научными статьями: многие наши авторы полагают, что удобнее писать так, как им хочется, без всяких там «формальностей». Ошибки бывают самые разные. Например, неопытные авторы часто ошибаются при написании введения, забрасывая в него собственные идеи. А опытные авторы введение пишут правильно, зато нередко изложение результатов обременяют своими соображениями. Характерная общая ошибка для всех – путаница в содержании разделов.
Кроме того, наши авторы, посылая статьи в зарубежные журналы, очень часто не обращают внимания на свой английский и на стилистику текста. А рецензентов плохой язык очень раздражает. Удивительно: ведь мы живём в открытом мире, в интернете есть масса сервисов, благодаря которым за небольшие деньги можно должным образом отредактировать статью. Некоторые сервисы специализируются на медицинской литературе, там работают высококвалифицированные специалисты. Многие университеты специально нанимают в штат англоговорящих сотрудников, одна из их задач – редактирование статей, подготовленных российскими коллегами. Впрочем, хотя стилистика важна, но всё-таки вторична: главное – содержание статьи и её структура.

Выявление плагиата – моральная обязанность научной общественности

- Каковы критерии плагиата в научных статьях, кто его выявляет?

- Плагиат – явление многообразное: ведь можно украсть не только текст, но и идею, «забыв» указать необходимую ссылку. Выявить весь плагиат могут только специалисты, анализирующие историю данной научной проблемы. Здесь очень много нюансов. Например, некто много лет назад изложил в своей статье оригинальную идею, а другой автор в наши дни объявляет её своей. Казалось бы, очевидный плагиат. Но что, если второй не читал статью первого, а пришёл к аналогичной идее самостоятельно? Может, это его собственное открытие? В таком случае автору придётся поработать над тем, чтобы доказать свою правоту. Мы же исходим из предположения, что учёные знают историю проблемы, над которой они работают и знакомы с ранними публикациями на эту тему. Конечно, некоторые статьи со временем могут оказаться в тени, но обычно все более-менее значимые идеи живут в научной литературе, и серьёзный учёный просто не может их пропустить, не имеет права.

- А если всё-таки пропустил?

- Значит, он расписывается в своей некомпетентности. На чистую воду плагиатора выводит статистика изучения текста: доказано, что семь и более слов подряд в двух текстах разных авторов случайно совпасть не могут. Даже устойчивые словосочетания относительно коротки, поэтому чем длиннее цепочка одинаковых слов – тем выше вероятность плагиата.

- В последнее время плагиату в научных работах уделяется особенное внимание…

- С конца 1990-х гг. стали появляться компьютерные базы данных, позволяющие эффективно бороться с теми, кто ворует чужие идеи. Раньше текст анализировал только человек, а ныне это делает ещё и компьютер.

- Стало быть, чем больше развиваются компьютерные технологии, тем больше выявляется плагиата?

- Именно так. Требования ужесточаются не только из-за эффективного контроля за текстами, но и потому, что у научной общественности появились моральные обязательства: если есть возможность эффективно распознавать и пресекать воровство – мы обязаны это делать. Вот почему во многих странах мира, в том числе – в России, появилось движение за выявление плагиата. Наше движение – «Диссернет» - возникло одним из первых. Нигде в мире нет таких объёмов проверки текстов, как у нас, и никто не обнаружил столько плагиата, сколько мы.

- А как быть с цитатами, которые система антиплагиата автоматически записывает в плагиат?

- Компьютерный анализ текста является не окончательным, а предварительным: делать выводы можно лишь тогда, когда текст «изучит глазами» специалист. Любой грамотный человек способен увидеть большую цитату и понять, что к плагиату она не имеет отношения. Но здесь возникает другая проблема: в нормальном научном тексте не должно быть больших цитат.

- А существуют ли какие-то нормы цитирования, быть может, определено максимальное количество знаков для одной цитаты?

- Достаточно взять любой справочник редактора, изданный ещё в советское время, там сказано: размер цитаты не должен превышать половину страницы. Цитировать больше бессмысленно, если вы в своей статье анализируете некий текст – разделите его на небольшие знаковые фрагменты и разбирайте каждый из них. А рецензент, читая вашу статью, увидит, что приводимые вами цитаты не имеют отношения к плагиату.
Так, например, в Высшей школе экономики, где я работаю, алгоритм очень простой. Все курсовые студентов проходят проверку коммерческой программой «Антиплагиат», и если объём заимствованного текста превышает норму – научному руководителю предлагается написать заключение: имеет ли место нерационально большое цитирование, либо речь идёт о плагиате. В первом случае студенту укажут на ошибку, а во втором – могут и на дверь указать. В общем, именно «проверка глазами» даёт окончательный ответ и об оптимальном размере цитирования, и о плагиате.

- Можно ли утверждать, что «Диссернет» и его борьба с плагиатом служат повышению качества медицинских научных статей?

- Не только медицинских – всех. Ведь медицинские работы принципиально не отличаются от других научных статей. Плагиата, по крайней мере, не меньше. В Диссернете, например, приняли решение не анализировать обзоры литературы: они «кочуют» из диссертации в диссертацию практически один к одному. При этом сама работа может быть вполне качественной. Это, конечно, относится к наиболее «поражённым» научным специальностям – медицине, экономике, психологии, социологии, юриспруденции. Но не к физике или биологии: там списанные обзоры литературы – редкость. Увы, медицинские исследователи обычно не понимают, что обзор литературы – это исследование, а не мантра.

- И почему так происходит?

- Если взять медицинские журналы советской эпохи, 70-х - 80-х гг., то увидим, что они заполнены идеологическими штампами, ссылками на мнение узкого круга научных авторитетов того времени. Альтернативная точка зрения не приветствовалась, потому и список литературы в диссертациях был весьма ограниченным. В постсоветские годы на первый план вышли ученики тех самых советских авторитетов, и, хотя времена изменились, их особенность прежняя: одно «единственно верное» мнение, ссылки всё на тех же «непогрешимых» авторитетов и стойкая неприязнь ко всему новому.
Я часто говорю: мы ничего не можем быстро поменять в здравоохранении, поэтому нужно срочно начинать. Например, у нас сегодня нет образованных онкологов, их нужно готовить минимум 5-6 лет. Подготовим за это время, условно, 30 грамотных онкологов, они за пять следующих лет подготовят ещё несколько десятков… В общем, это очень долгий процесс, который нельзя ускорить никоим образом. Так же обстоят дела и с написанием грамотных, оригинальных, правильно оформленных научных медицинских статей: этому нельзя научиться в одночасье – требуется время.

Публичность – главное орудие борьбы

- Насколько полезен и необходим в России зарубежный опыт борьбы с плагиатом? И где эта борьба ведётся эффективнее – у нас или у «них»?

- Зарубежный опыт мы, разумеется, используем, поскольку до недавнего времени в России вообще не было опыта борьбы с плагиатом. И нам ещё очень многое предстоит сделать для того, чтобы российские врачи стали более трепетно относиться к содержанию и форме своих научных работ. Сравнивать эффективность борьбы с плагиатом у нас и за рубежом сложно, но, в целом, можно сказать, что наука становится более чистой и честной. Происходит это, разумеется, не само по себе: общество меняется, становится всё менее терпимым к воровству, обману и, в том числе, к плагиату.

- Насколько, на Ваш взгляд, этично сообщать о плагиате в институт, где работает автор, «заимствующий» чужие тексты?

- Интересный вопрос… Существует Ассоциация медицинских редакторов, она разработала специальные алгоритмы, помогающие находить оптимальные пути по решению разных проблем. Один из принципов – редакция журнала не должна заниматься расследованиями. Обнаружив в статье плагиат или какое-либо иное нарушение норм научной работы, например, фальсификацию, она должна сформулировать проблему и сообщить по месту работы автора. Ведь речь идёт о «преступлении» - не уголовном, но направленном против науки. Сообщать о нём самому «преступнику» глупо, поэтому следует обращаться сразу в университет, а университет уже начинает собственное расследование, по итогам которого будут сделаны оргвыводы.
Проводить его следует максимально деликатно, чтобы не нанести излишний ущерб репутации подозреваемого. Ведь ситуации бывают разные: скажем, один не «закавычил» чужие цитаты, а другой - публикует под собственной именем диссертацию своего ученика. В первом случае ещё, как говорится, возможны варианты, но во втором - «педагога», несомненно, надо гнать из института. Словом, плагиат плагиату рознь не только по объёму, но и по технологии его возникновения. Поэтому необходимо создать стандарты расследования, чётко определять критерии вреда, нанесённого университету плагиатором. Большинство университетов по разным причинам стараются не выносить сор из избы, избавляясь от плагиатора без громкого скандала. Так что сообщать о плагиаторе по месту его работы не просто этично – это единственно верное решение в данной ситуации.

- Какие меры, на Ваш взгляд, необходимы для минимизации плагиата в научных работах?

- Прежде всего, необходимо установить высокие стандарты для учащихся вузов и даже школ. Здесь у нас, как говорится, «непаханое поле». На спортивных состязаниях, например, строго наказывают спортсменов, применяющих допинг. А чем отличается от спортсмена студент или школьник, использующие шпаргалки на экзаменах? Они ведь тоже играют не по правилам и получают несправедливое преимущество перед остальными. Со временем нечестная игра становится привычной, и бывший студент, а ныне научный работник, без зазрения совести начинает воровать для своих статей чужие идеи и тексты. Вот откуда растут корни плагиата, в том числе.
К сожалению, в медицинских школах очень мало внимания уделяется этике научных исследований. Слишком часто студенты видят царящий кругом обман. Я знаю, что в ряде вузов проверка диссертаций на плагиат является формальной, лишь на компьютере, а «проверки глазами» вообще не существует. Так что сделать нам предстоит ещё очень и очень многое.