В майском номере нашей газеты мы рассказывали о Н.В. Гоголе, его недугах и, мягко говоря, неоднозначном отношении классика русской литературы к врачам. Между тем, два родственника Николая Васильевича – Феофил и Михаил Яновские – избрали медицину своей стезёй и преуспели, снискав уважение коллег и благодарность множества пациентов.

Быль и легенды о «святом докторе»

Феофил Яновский родился в 1860 г. в селе Миньковцы Подольской губернии. Его отец, Гаврила Иванович, был скромным провинциальным чиновником, обременённым большой семьёй. Он гордился родством с великим писателем и бережно хранил книгу «Миргород» с автографом автора. Несмотря на стеснённость в средствах, отец стремился дать детям хорошее образование, поэтому юный Феофил стал учеником престижной гимназии в Киеве, а затем – поступил на медицинский факультет Императорского университета святого Владимира.
Молодой провинциал чурался студенческих пирушек и других соблазнов светской жизни, проводя время в окружении книг. Товарищи посмеивались над ним, называли «зубрилой», а Феофил недоумевал: «Просто удивляюсь, где медики берут время на посещение театров. Я всё время отдаю занятиям, и то едва справляюсь». Насчёт «едва» юноша, конечно, поскромничал. После одного из докладов, сделанного Яновским на заседании студенческого научного общества, светило киевской медицины профессор Ф. Меринг сказал студентам-медикам: «Или я, дожив до седин, не научился понимать людей, или ваш коллега будет выдающимся врачом». Профессор не ошибся.
Тогда были другие времена: Яновский неустанно совершенствовал знания, изучая бактериологию в ведущих европейских институтах Р.Коха и Л. Пастера, практиковал в петербургском Институте экспериментальной медицины, занимался лечением туберкулеза, тифа, дифтерии. В 1895 г. он изготовил первую в России противодифтерийную сыворотку, а через три года защитил докторскую диссертацию на тему «К биологии тифозных бацилл». Заняв должность заведующего терапевтическим и инфекционным отделением Александровской больницы в Киеве, Яновский создал на её базе первую в городе (и вторую на территории Украины) бактериологическую лабораторию. Еженедельно собирал врачей отделения, чтобы ознакомить их с новинками медицинской литературы, обсудить результаты исследований. В 1905 г. Яновский становится профессором кафедры врачебной диагностики медицинского факультета своей альма-матер - Императорского университета святого Владимира.
Своих пациентов доктор принимал в доме на Андреевском спуске. Табличка на двери гласила: «Врач Феофил Гаврилович Яновский. Внутренние болезни». Впоследствии, получив учёную степень, он поменял её на более солидную - «Доктор медицины Ф. Г. Яновский». Однако, продержалась она недолго, врач услышал от какого-то простодушного горожанина недоумённую реплику: мол, это не наш врач Яновский, а какой-то иноземный «доктор Медициньи». Врождённая деликатность заставила Феофила Гавриловича вернуть на место прежнюю, привычную киевлянам табличку.
Пациенты души в Яновском не чаяли, называя «святым доктором». Он неизменно отказывался брать деньги за лечение бедняков, более того – делился с ними своими средствами. Обычно, обследуя такого больного, Феофил Гаврилович, как бы желая что-то уточнить, просил ассистента открыть некий справочник, а там «совершенно случайно» оказывалась якобы давно забытая крупная купюра. Тогда профессор обращался к пациенту: «Голубчик, не откажите в любезности, примите от меня. Отдадите когда сможете». Разумеется, о долге Яновский тотчас забывал. В больнице он часто нанимал за свой счёт сиделку для «тяжёлых» пациентов, а во время погрома в Киеве укрывал у себя евреев.
За свою жизнь «святой доктор» никому не отказал в помощи. В любое время дня и ночи, в грозу и снегопад он брал медицинский саквояж и отправлялся к больному. Приходилось бывать даже в притонах, «штопать» раны лихим киевским бандитам. За это уголовники уважали Яновского и оберегали от неприятностей. Однажды врача ограбили в тёмной подворотне, но уже на следующее утро все украденные вещи оказались на пороге дома Феофила Гавриловича. «Сопроводительная записка» гласила: «Извините, доктор, мы вас не узнали».
О доброте, щедрости и профессиональной самоотверженности Яновского знал весь Киев. Стоило горожанам прочитать объявление в газете о том, что врач потерял записную книжку с адресами своих пациентов, как на поиски поднялся чуть ли не весь город. Искали двое суток, нашли, вернули пропажу хозяину и категорически отказались от вознаграждения.
С именем Ф. Яновского связано немало легенд. Рассказывают, будто однажды вечером к нему прибежала девочка в форме гимназистки и позвала помочь больной матери. Доктор собрался и пошёл за ребёнком, но вскоре потерял её из вида. Тем не менее, врач добрался до пациентки, оказал ей неотложную помощь. На стене комнаты больной висел портрет той самой гимназистки. Яновский сказал женщине, что она обязана жизнью своей дочери. Услышав его слова, мать разрыдалась: оказывается, её девочка умерла год назад. К слову, «святой доктор» стал одним из инициаторов создания киевской «скорой помощи»: ещё до революции он возглавлял Общество ночных врачебных дежурств.
Шло время, один за другим уходили близкие Яновского: он похоронил жену, дочь, брата. «Спасает только работа», - признавался он друзьям. К счастью, работы хватало, советская эпоха открыла новые грани таланта врача. Он стоял у истоков фтизиатрии: редактировал первое руководство по лечению туберкулёза, увидевшее свет в 1923 г., участвовал в создании Киевского института туберкулёза (позднее - Национальный институт фтизиатрии и пульмонологии имени Ф.Г. Яновского), организовывал санатории для туберкулёзных и лёгочных больных. Перу Яновского принадлежит свыше 60 работ, посвящённых пульмонологии, гастроэнтерологии и нефрологии, он был одним из редакторов первого издания «Большой медицинской энциклопедии». В 1926 г. на I съезде терапевтов УССР, проходившем в Харькове, Яновского избрали пожизненным председателем всех будущих съездов украинских терапевтов. Однако жить «святому доктору» оставалось совсем немного.
Земное время Ф. Яновского истекло 8 июля 1928 г., он скончался от пневмонии. В последний путь Феофила Гавриловича провожали тысячи людей. Известный советский терапевт А. Пелещук вспоминал: «Меня поразило, что за гробом шли православный священник, раввин и мулла, хотя тогда религия уже преследовалась. «Значит, профессор был близок и дорог людям всех вероисповеданий», - подумалось мне. У многих на глазах были слезы, звучали слова о доброте и отзывчивости «святого доктора». Привлекательные черты этой личности каким-то мистическим образом побудили меня избрать медицину».

Подвижник медицинской науки

«Всю жизнь я провел у постели больного, среди книг и журналов, и если бы мне пришлось начинать жизнь снова, я бы прожил её так же», - говорил выдающийся терапевт, академик Военно-медицинской академии (ВМА) Михаил Владимирович Яновский. У него не было семьи (про таких говорят – «женат на работе»), но он воспитал плеяду выдающихся учеников, ставших гордостью отечественной медицины.
Михаил родился в 1854 г. в Миргородском уезде Полтавской губернии - краю, воспетом его гениальным родственником Н.В. Гоголем. Отец будущего академика был священником и рассчитывал, что сын пойдёт по его стопам, потому и определил мальчика в Полтавскую духовную семинарию. Но юноша избрал иную стезю. Он уехал в столицу, поступил на физико-математический факультет Санкт-Петербургского института, а затем – в Медико-хирургическую академию, которую окончил с отличием.
С декабря 1881 г. Яновский работает в клинике С. П. Боткина. Молодой талантливый врач привлёк внимание мэтра, со временем Михаил становится одним из его любимых учеников. В 1884 г. Яновский защитил докторскую диссертацию «О влиянии масляной кислоты на почки и об угнетающем её действии на нервную систему». Вскоре, по ходатайству Боткина, Яновского утвердили в должности ассистента Академической терапевтической клиники, он читал студентам «практический курс клиники внутренних болезней».
Почти 30 лет, начиная с 1896 г., профессор М. Яновский возглавлял кафедру диагностики и общей терапии (ныне - кафедра и клиника пропедевтики внутренних болезней ВМА). По общему признанию, ему удалось поставить преподавание на недосягаемую для того времени высоту. Для студентов Яновский написал два учебника - «Курс диагностики» и «Курс общей терапии внутренних болезней». Впрочем, по его мнению, диагностику внутренних болезней следовало изучать, в основном, не по книгам, а на конкретных примерах, поэтому Михаил Владимирович уделял особое внимание практическим занятиям и демонстрациям. Как вспоминал один из учеников Яновского, «подбор соответствующих больных был настолько удачен, что некоторые его демонстрации сохранились в памяти слушателей на всю жизнь».
Став руководителем клиники диагностики и общей терапии ВМА (в 1913 г. в ней насчитывалось 29 коек), Михаил Владимирович посещал её ежедневно, включая выходные и праздники, скрупулёзно обследовал больных. Его клинический разбор отличался исключительной методичностью. Раз в неделю просматривал все истории болезни, два раза - вёл амбулаторный прием в присутствии студентов, а по вторникам – устраивал клинические консультации. Яновский лично редактировал каждую статью и каждый доклад, выходивший из его клиники. Поблажек не давал никому, относясь к ученикам так же, как и его учитель С. П. Боткин: «Бросал их в воду, как новорожденных щенят, - кто выплывет, вот с тем и возись, из того и будет толк».
Внимание Яновского-учёного занимали вопросы, связанные с физиологией и патологией кровообращения. Одной из главных его заслуг считают введение в клиническую практику бескровного метода изучения гемодинамики, в том числе - звукового способа определения величины артериального давления, открытого Н.С. Коротковым (Яновский объяснил молодому военврачу Н.С.Короткову смысл обнаружения звуков на пережатых артериях и, на самом деле, является автором метода). С именем Яновского связано и открытие бескровного метода измерения венозного давления: первый прибор для его определения сконструировал в 1903 г. ученик Михаила Владимировича П.И. Цыпляев. Яновский - основоположник учения о периферическом генезе сердечно-сосудистых расстройств. Изучение периферического кровообращения привело его к признанию наличия у артериальных сосудов ритмической функции и созданию теории периферического сердца. Михаил Владимирович стал первым русским клиницистом, исследования которого во многом определили развитие функционального направления в гематологии.
Яновский создал собственную школу, основанную на принципах боткинской клинической школы. Через его клинику прошло свыше ста научных сотрудников, многие из них стали профессорами в различных медицинских вузах страны. Любопытная деталь: за 50 лет врачебной деятельности работы Яновский опубликовал всего 34 работы, а его ученики и сотрудники – свыше 250, в том числе 70 докторских диссертаций. И это при том, что учёный многие годы редактировал популярные медицинские журналы того времени - «Труды», издаваемые Обществом русских врачей, и «Известия Императорской Военно-медицинской академии». К популярности Михаил Владимирович никогда не стремился, предпочитая выдвигать на первый план своих учеников. Его биограф писал: «Нет никаких свидетельств его приятности, обходительности, как нет и свидетельств броского завораживающего таланта, увлекающей мощи темперамента. Есть общее признание нравственно развитой личности, редкой самодисциплины и выдержки, чувства ответственности как черты характера, определявшей поведение».
В последние годы жизни учёного мучили приступы стенокардии, в 1925 г. ему пришлось подать в отставку и уехать на лечение в Кисловодск. 4 октября 1927 г. во время очередного сильного приступа Яновский сам проперкутировал у себя границы сердца, после чего сказал находившемуся рядом с ним ученику: «Помочь мне уже нельзя. Всё кончено». Похоронили М.В. Яновского на военном кладбище Кисловодска. По мнению многих врачей и учёных, «в могилу сошел один из последних представителей боткинской школы терапевтов, продолжатель и носитель её идей». Лишь в 2003 г. в клинике пропедевтики внутренних болезней ВМА появился мемориальный бюст человека, посвятившего ей почти 30 лет жизни.