Умер крупнейший химиотерапевт Михаил Романович Личиницер. Рука постоянно просит написать ЛЕчи-ницер, от слова «лечить». Потрясающий доктор. Возможно, его имя не так известно и популярно в связи с непубличностью: он мало участвовал во всяческих передачах, не писал статей и памфлетов. Он лечил больных.
Всю жизнь проработал Михаил Романович в стенах Онкологического центра на Каширке. Прошел путь от ординатора до заместителя директора этого центра, много лет заведовал отделением. Эта должность, наверное, самая главная в его жизни. Имел неуживчивый характер, мог высказать любую оценку, не очень считаясь с авторитетами. А будучи человеком очень умным, наблюдательным, умеющим анализировать, нередко наступал на ненужные мозоли с далеко идущими для него последствиями. Как правило – не очень позитивными. Однажды высказал что-то директору Онкоцентра и не мог защитить давно готовую докторскую диссертацию. Понимал, что сам виноват.
При этом не очень стремился в начальники, в академики – академиком стал всего несколько лет назад. Всё руки не доходили. При наличии ни много ни мало 600 публикаций. Он лечил больных.
А больные бывали разные. Довольно много осталось личных наблюдений. Вот относительно молодая дама, музыкант, с раком молочной железы 4-й степени. Середина 60-х. Судьба, кажется, предопределена. Михаил Романович делает чудо, и женщина прожила активно, работая, воспитывая сыновей еще 15 лет. Он использовал терапию, которой, по-сути, еще не было в стране - тамоксифен. И победил. Спустя годы, в лихие 90-е, другая женщина из Казахстана, учитель с раком 4-й стадии, но яичников. Ее пытались оперировать в столичной клинике, но, увидев в открытом животе огромную конгломерат, зашили обратно. Михаил Романович начал химиотерапию, а через год легко удалили небольшую, оставшуюся после редукции опухоль. Прошло уже более 20 лет, появились на свет и выросли внуки, а семья, как говорится, возносит ему молитвы.
Он удивительным образом был знаком и дружен со всеми. Мог закрутить интригу на самом высоком уровне. Например, когда М.И.Давыдова сделали сначала директором Онкоцентра, а потом – руководителем Академии. Тут Михаил Романович приложил немало усилий, хотя, как я понимаю, ни большой личной дружбы, ни общего круга интересов и увлечений у них не было. В основе лежали деловые и профессиональные качества Михаила Ивановича, относительно молодого, перспективного, блестяще оперирующего специалиста. И эта ставка, безусловно, оправдалась.
От Михаила Романовича в самом начале 80-х впервые услышал про рандомизированные исследования в медицине. Тогда же он рассказал, что в онкологии неприменимы сравнительные исследования с плацебо-контролем – нельзя оставлять онкологических больных без помощи. Все новые противоопухолевые препараты должны быть лучше предыдущих. Это тяжелое требование для разработчиков новых лекарств. Найти новую нишу очень трудно.
Разговаривая с Михаилом Романовичем, постоянно ожидал рассказа анекдота. Хотя ни разу не слышал, и разговоры носили серьезный характер, в общем, старшего с младшим, но речь, небольшая ироничная улыбка, построение фразы – все настраивало на несерьезный лад. Это редкое умение, редкое качество.
Он родился в 1939 г. в предвоенной Москве, выходившей из ужаса большого террора. Его ранее детство пришлось на годы войны. Михаил Романович – представитель славной когорты «шестидесятников», когда страна, оправившись после разрушительных десятилетий тирании, выходила на новые горизонты: стала активно развиваться наука, часть которой тоже попала ранее под каток репрессий, строились жилье, школы, больницы. Началось создание (точнее – строительство суперсовременных зданий) крупных научных медицинских центров, одним из которых был Онкологический центр. Михаил Романович начинал работать в 1963 г. еще на Волоколамском шоссе, но в 1964 г. состоялся переезд Центра в новое, специально построенное здание на Каширском шоссе. Одновременно началось строительство еще одного огромного корпуса, который открылся лишь в начале 80-х годов. Таким образом, Михаил Романович оказался ровесником Онкоцентра им. Н.Н.Блохина. Он был неотделим от РОНЦ, нередко оставался ночевать на работе. И всегда ему можно было позвонить, и он мгновенно решал возникающие проблемы. Никто в институте не отказывал Михаилу Романовичу, хотя отношения в этом коллективы далеки от доброжелательных.
На заседании нашего общества я коротко вспомнил Михаила Романовича и оказалось, что докладчик участвовал в оказании ему последней помощи. И сопроводил это фразой, что Михаила Романовича знала вся Москва, вся Москва числилась в его друзьях и знакомых. Говорят незаменимых людей нет. Эта людоедская фраза пришла из тиранических годов, когда родился Михаил Романович. Мы-то знаем сегодня: незаменимые есть, они меняют ход истории, ход науки, судьбы людей. Михаил Романович – из числа незаменимых. Материал опубликован в газете «Вестник МГНОТ» № 3 (март, 2019 г.)