30 ноября прошлого года моя 90-летняя мама заявила, что сегодня – 31 декабря и попросила накрывать вечером новогодний стол. С этого дня в нашей семье началась другая жизнь. Странности нарастали, и в ПНД обратились довольно поздно, во всяком случае, так отметил пришедший на дом доктор. Были прописаны галоперидол, терпение и выдержка. На будущее посоветовали обращаться в бывшую Кащенко.
Доктора из диспансера откликались на каждый звонок, были предупредительны и т.д. Но случилась обычная для стариков вещь: 9 июня этого года мама дважды упала у себя в комнате, и со следующего дня – новая перемена участи. Я, будучи ее дочерью Леной, обрела два имени и, видимо, лица: она звала то Лену, то Марию, и делала это каждые 15-20 минут, включая ночное время. Вставать перестала. Кишечник отказал.
И пошли неотложки. Приезжали в считанные минуты, в полной экипировке, внимательные и т.д. Тут же делали кардиограмму, отмечали завидное сердце пациента, давали таблетку и уезжали. Вызывала раз пять, и теперь кардио-кабалистическими картинками можно оклеить небольшое помещение. Уколы они не делают, в больницу «не ложат». Мне 67 лет, еще не восстановилась после перелома колена. Довольно быстро поняла – настал полный кирдык.
Пришлось оформлять маме инвалидность, чтобы хотя бы получать бесплатные подгузники (весьма существенный расход, ибо живем на пенсию). Спасибо, что анализы забирали на дому лаборантки из районной поликлиники. Пару раз приходил, вернее, прибегал, терапевт, рук к больной не приложивший, но посоветовавший отправить ее в ветеранский госпиталь. Собрали бумаги и отправились на Пролетарку. Не знал что ли наш врач, что лежачих туда не берут, бог весть, но проездили напрасно. Звонили и в Алексеевскую, платную – лежачих не берут. Обращалась и в соцзащиту – все без толку, ибо нет самой необходимой услуги: хотя бы пару часов посидеть с больным.
Вдруг у мамы открылся кашель, поднялась температура, вызвали – в который раз! – скорую. Отвезли в 61-ю больницу. 9 дней пролежала мама под недешевым и не самоотверженным присмотром тамошней сиделки (2 500 рублей в день). Опять кардиограммы, чуть не ежедневные анализы мочи и крови - пытка для страдающего человека.
Помощь, совершенно неожиданно, пришла из патронажной службы. Как-то, среди десятков приходивших «смотрителей», появилась внимательный доктор и милая медсестра, но главное – они направили к нам врачей из Первого московского хосписа им. Веры Миллионщиковой.
Вымотаны мы были к этому времени донельзя. У мамы не проходили пролежни, платная медсестра мелькала на пять минут с марлевой тряпочкой, а рана гноилась. У мамы - высокое давление, головные боли и полностью выключенное сознание. На дом стали приходить терпеливые, внимательные и очень профессиональные медсестры из хосписа. Для этих (почему-то всех, как на подбор, красивых) девочек особенно подходит стародавнее имя – сестры милосердия. Своим вниманием, даже нежностью к больным они поразили особенно. Необходимые средства по уходу, все мази-таблетки доставляли из хосписа, и нам не пришлось тратиться на специальный матрац для лежачих. Они мыли голову маме посредством чудо-шапочки, о существовании которой я бы и не догадалась; стригли ногти, делали массаж тела. Круглосуточно можно было получать консультацию по телефону. Через три недели появилось место, и маму положили в хоспис. За ней приехали на машине, спустили на кресле на улицу, отвезли в стационар. Бесплатно. Не взяв даже вещи – в хосписе всё свое. Замечу – в 61-ю больницу, несмотря на вышеозначенные суммы, я приносила подгузники, кремы, туалетную бумагу, пакеты для мусора и т.д. и т.п.
Когда я рассказывала о хосписе друзьям и знакомым, народ не верил в реальность происходящего, ибо о состоянии наших медуслуг ходят анекдоты. Просторные палаты, многоразовое кормление по показаниям (пробовала – вкусно), заборы крови на сахар, измерение давления, борьба с запорами (мама очень страдала), регулярная смена постельно-нательного белья, прогулки на кроватях во дворе, и – мытье по-настоящему!
Волонтеры кормят-поят, приносят продукты, цветы, мягкие игрушки (маме полюбился подаренный плюшевый медвежонок, которого мы взяли, уходя), организуют концерты, выставки. Просто заглядывают в палаты – как у вас? На планшетах у каждой кровати – данные больного, количество выпиваемой жидкости, наличие-отсутствие стула. Обращаются к ним, даже полностью выключенным, по имени-отчеству, умирающих держат за руки, часами не отходя от кровати. Так не бывает… Но так есть на московской улице Доватора.
Мама лежала там полтора месяца. Не знаю, смогла бы я перенести её болезнь без помощи ангелов из хосписа. Она ушла через месяц после выписки, но мы уже знали, как помогать ей в любой ситуации, сестры приходили по каждому зову, и это была уже совсем другая жизнь. Мы не были оставлены.
Благодарность и низкий поклон всем, кто помог маме достойно уйти, а нам – выжить.
Елена Копышева