Один наш знакомый - очень милый, немолодой архитектор, выпускник Итонского колледжа и наследник старой, известной английской фамилии - никогда в жизни не парился. В прямом смысле этого слова. Будучи вегетарианцем под неусыпным оком своей ученой жены, доктора медицины (хотя иногда, вне её ока, ему всё-таки случалось и оскоромиться), а также человеком малопьющим (в основном - вино и «шипучку») и некурящим, он начисто лишен каких-либо нездоровых привычек. Напротив - обучается в свободное от работы время оперному вокалу вместе с женой, а отдельно от неё - античным языкам и игре на гобое. Так вот: он - впервые в жизни! -побывал в русской бане, куда его заманил мой муж.
И там его отметелили безжалостным русским веником, выпарили всё ненужное из его и так небольшого и тщедушного тела, накачали водкой, накормили селедкой с луком, винегретом, суджуком и какой-то колбасой. А затем абсолютно обновленного, восторженного и счастливого отпустили домой.
Обычно наш англичанин в своих передвижениях по Лондону пользуется велосипедом. И в баню, расположенную в дальнем районе, он, не изменяя своей привычке, прибыл на нём и отбыл таким же макаром, несмотря на испытанную большую «нагрузку».
Надо сказать, что я очень волновалась за него, как бы чего не вышло, и попросила мужа, чтобы он справился: добрался ли наш знакомый до дома живым-здоровым. Слава Богу, доехал! Как выяснилось из его благодарственного письма, в прекрасном настроении англичанин рассекал на велосипеде фешенебельный Оксфорд-стрит - и пел! И знаете что пел? Любимую свою песню (он так и написал) – «Богородице, Дево, радуйся!» Рахманинова. Прислал даже ноты и трек.
Вот какое воздействие оказывает русская баня на британских «туземцев». А мы-то воображаем, мол, «что русскому здорово, то...». Не знаю, но как-то не сходится. Возможно, конечно, что стойкость своего организма к водке, а заодно и привязанность к Рахманинову, наш архитектор унаследовал от своей матушки, работавшей в британском МИДе в 1940-50 гг. и по долгу службы бывавшей в СССР. Тогда она и прикипела к русской водочке и черной икре, что отметила бисерным почерком в дневнике, который вела всю жизнь.
Стесняюсь сказать, но, похоже, ценности у нас все-таки общие и реакция на них одна.
Ольга Дубова (Лондон)