Но если по характеру своей профессии врачи и фельдшеры берут на себя известные обязательства перед публикой, то публика, со своей стороны, не состоит уже ни в каких обязательствах по отношению к врачам, не считая материальных.

Однако, ни один человек не может быть бесконечно гуманным, самоотверженным, да и физические силы у каждого ограничены.

Вот почему, если это право публики и это бесправие врача признать нормальным, то придется признать нормальною и невозможность для врачей выполнить в полной мере свои «обязательства» перед обществом, придется признать нормальными и неизбежными и повседневные конфликты между врачами и публикой. <...>

Безусловно необходимо создать такие условия, при которых врач, как всякий гражданин и как представитель всякой другой профессии, имел бы право на отдых и на личную жизнь. <...> Если среди врачей, действительно, много людей, усвоивших себе неправильное, негуманное отношение к пациентам, то это отчасти зависит и от подневольного положения врачей по отношению к публике.

Многие врачи, измученные этой постоянной рабской зависимостью от пациентов, смотрят, наконец, на последних, как на своих личных врагов, отравляющих им жизнь. <...> Нельзя отрицать и того, что право публики распоряжаться врачом часто превращается в произвол, когда врача тащат уже не только ради болезни, но и ради каприза, тщеславия, с жиру... Благодаря такому положению вещей в отношениях врачей и публики создается много «несправедливого, жестокого и нелепого». И иногда достаточно бывает одного резкого случая, в котором скажется рабская зависимость врача от пациента, чтобы зло и ненависть к последнему остались в сердце врача «до самой могилы». <...>

Г.Задёра.

«Ежемесячные литературные приложения к журналу "Нива"»,

1903 № 10, сс. 301–324.